«Зеркало недели» №40, 07 октября 1995

[skvor]

По поиску не нашлось такой статьи. Это интервью с Мулявиным "между Средиземного моря". Как-то оно не очень умело скомпоновано, не везде ответы соответствуют сути вопроса. Но ...в общем, почитайте.
http://svodka.net/poslednie-svodki/svodki/204639

Наверно в первый раз читаю такое однозначное признание:
- Вы знаете, одно время я «передавил» публику новыми программами. Просто была каждый год новая программа, и я ее насильно «давал» публике, она мучилась, страдала, но приходила...

[IGORЬ]

Ну, а что? Может он и прав! Перекармливать собой и своими экспериментами публику нельзя. Возможна оскомина...

[Анатолий Вейценфельд]

Ну как сказать... Это сейчас мы на БП ходим, просто потому, что они "те самые настоящие", и то радуемся, когда новые песни, новые аранжировки... а тогда-то!
Вот пришел бы я на "Песняров", допустим, в 1975-м, а на след год - опять та же программа! Да обсвистали бы!
За то и ценили, что вперед идут, на месте не стоят!

[IGORЬ]

Ну как сказать... Это сейчас мы на БП ходим, просто потому, что они "те самые настоящие", и то радуемся, когда новые песни, новые аранжировки... а тогда-то!
Вот пришел бы я на "Песняров", допустим, в 1975-м, а на след год - опять та же программа! Да обсвистали бы!
За то и ценили, что вперед идут, на месте не стоят!

Я имел ввиду только перебор, обжорство, а не стояние на месте.

[Анатолий Вейценфельд]

вапче ничего не понял... обжорство какое-то   

[IGORЬ]

вапче ничего не понял... обжорство какое-то   

Это я наверное съел чего-нибудь...

[IGORЬ]

Эксперимент. Анатолий! Включите свою любимую вещь и слушайте её с утра до вечера. Вопрос: через какое время она станет для Вас хуже "проповеди отца Кондрата". Это и будет означать - "переели"(перекормили).

[Сергей 1959]

skvor, здравствуйте!У меня к Вам огромная просьба.Разместите здесь, пожалуйста, это интервью В. Г. Мулявина

[Олег Верещагин]

Что-то не открывается по ссылке 

[Сергей 1959]

У меня тоже по ссылке не открывается

[Анатоль]

У меня ссылка открылась с пятого раза - попробую вставить это интервью

«ПЕСНЯРЫ»: 25 ЛЕТ — И ВСЕГДА! Виктория Муратова «Зеркало недели» №40, 07 октября 1995, 00:00 Tweet
#
#
#
#
Беседа с Владимиром Мулявиным в Средиземном море

Все — как в сказке: солнце, море, белый пароход, общение, романтика — и песня...

Могла ли надеяться на встречу с мэтром отечественной эстрады? Конечно, могла. Могла ли рассчитывать на «живой концерт» «Песняров»? Естественно. А вот на то, что все это произойдет в особом месте — между Средиземного моря, на теплоходе, в особое время неповторимого «Бархатного сезона» — это было сверх любых моих фантазий!..

- Итак, прежде только не могу отказать себе в особом удовольствии — выразить всеобщее восхищение публики, побывавшей на концерте группы «Песняры». Трудно передать, насколько захватила всех эта особенная душевная атмосфера, когда иногда уже не понимаешь, то ли возвращаешься в прошлое, то ли приближаешь его к настоящему, вновь и вновь переживая чувства романтического очарования... Это — песни, любимые много лет, вновь прозвучавшие в концерте. В тот вечер всем было хорошо в зале!

- Спасибо, у нас было такое же состояние — и души, и всеобщего настроения.

- Владимир, я просто восхищаюсь вами: в течение столь длительного времени — 25 лет все-таки! - коллектив в состоянии сохранять эти песни не просто как «памятники», или воспоминания. Они живут, перенесенные в новое время, обогащенные новыми качествами, средствами выразительности, современными аранжировками. Как все это вероятно совместить?

- Говорить об этом так же странно, как спрашивать женщину, как ей удается сохранять свою молодость!

Я об этом никогда не думал, просто, наверное, это смысл всей моей жизни. Вначале по молодости это было не так серьезно, сейчас — более. Знаю, что между того «мусора», который идет в нашем эфире, есть хорошая и разная музыка. Пробел есть в народной песне — чистой, светлой, славянской. И это сильнее меня «греет», может быть, следовательно я полностью отдаюсь этой работе, заражая и своих ребят.

- Вы в курсе новых стилей, следите за ними — наверное, стараетесь их как-то воспринимать, пропустив через свою индивидуальность?

- Ну как все это можно знать? Наоборот, я стараюсь не слушать только этого! Меня это абсолютно не «трогает». Почему? Во-первых, это не совсем качественно. Самое главное, что потеряно на нашей эстраде, — это профессионализм. Если по зрительному восприятию это еще можно называть «шоу», то музыкально это — не профессионально.

Чисто компьютерная музыка просто не «греет». Может понравиться какой-то вокалист либо ансамбль, если они более откровенны, но потом они все равно как-то сходят, и я не могу признать их по-настоящему профессиональными музыкантами.

У меня вообще такое чувство, что лет шесть мы уже находимся в какой-то «душевной эмиграции». И поэтому люди все делают практически «вслепую», как котята, как если бы в полутьме нам показывали красивую женщину.

Поэтому толпа наша очень плохо ориентируется. Но я думаю, что наступит и то время, когда мы все-таки вернемся к песне своей. Она звучала, как мы говорили раньше — советская, а теперь — славянская — украинская, русская, белорусская, и, надеюсь, будет звучать и завоюет, как говорится, свой рынок — мировой.

- По поводу национального в музыке: хотелось бы поговорить и на эту тему. Когда-то «Песняры» вышли на сцену с белорусской песней в рок звучании, это было ново, интересно. Но в то время это было предопределено ситуацией в стране: необходимо было распространять свое, национальное, дабы не повторять какие-то западные коллективы, практически запрещенные. Потом времена изменились, и, наоборот, многие коллективы «пошли вслед» за теми западными группами, теряя по дороге свое, национальное, и стараясь выйти на их уровень, прежде только, за счет англоязычного исполнения, а также за счет музыкального языка. Вы это время пережили. Наверное, оно было трудным для вас, когда все смотрели лишь на «запад». Но вот сейчас пришло время, когда вновь национальное начинает цениться, когда лучше воспринимаются те коллективы, которые несут что-то свое. У вас — «возрождение». Вспоминаете ли вы о своих трудных временах, и как?

- Молодежь сейчас у нас очень бойкая... Они все думают, что сразу начнут петь и выйдут сразу на мировую сцену. Некоторые для этого и поют на английском языке. Но ведь это — музыка, звучавшая на Западе 15-20 лет тому назад... Они об этом не знают, а мне приходилось «открывать» Америку, и я знаю, что им нужно. Если мы начинаем подражать, это очень смешно. Вы знаете, если наши коллективы после зарубежных гастролей считают, что имели там успех, они заблуждаются, поскольку кроме эмигрантов на «наших» концертах там никто не бывает. А это — ностальгия по «своей» песне, и они хотят слушать нашу песню, старую, такой, какой она была когда-то.

В ближайшие 5-10 лет ни один из наших певцов не будет популярен на Западе. Во-первых, мы по-настоящему не знаем, что такое «шоу-бизнес». Во-вторых, мы исполняем музыку, которая звучала не менее 20 лет назад, только теперь она звучит в худшем качестве. И можно биться головой об стенку — по пока не будет собственного лица, как у любого исполнителя на Западе, не будет и мировой известности.

- 25 лет. Как вы считаете, изменилось ли лицо группы за этот срок, появились ли новые морщинки?

- Наверное, они скорее «разгладились»! Во-первых, совершенно новый состав, кроме Игоря Пени, который работает уже 15 лет.

Я считаю, что это должно было случиться.

- Наверное, пора назвать нынешних музыкантов «Песняров».

- Игорь Пеня — певец ансамбля, Володя Марусич — музыкант, Саша Катиков — бас-гитара, Виктор Молчанов — гитара, Олег Козлович — клавишник; вокалист, композитор, еще один клавишник — Олег Молчан, ну и я — дедушка белорусского рока.

- Сколько вы сменили составов?

- Много людей я сменил, чтобы сформировать этот коллектив. Время такое — не совсем хорошее, тем более, всем хотелось побыстрее снова стать популярными, какими были когда-то. А так ведь не получается... Есть время, которое нужно просто переждать. Я уступил дорогу молодым — хотя и не должен был уступать. Надо было «толкаться локтями», как все. Я этого делать не мог, поскольку я — славянин все-таки, у нас в крови этого нет. Я знал, что наше время придет все равно. И сейчас ребята тоже уверены в этом.

- Как сейчас у вас обстоят дела с концертами?

- Очень много гастролей. Только в этом году мы дважды побывали в Киеве. Это были сборные концерты. Но «наплыва» нет, и мы стараемся не ездить так, как раньше.

Сейчас очень тяжело финансово делать большие настоящие профессиональные гастроли. Везти с собой тонны груза аппаратуры тяжело. Но во всяком случае, концертная деятельность наша не прекращается. И, конечно, продолжаются записи.

Последний альбом, который мы записали в Голландии на фирме «Филипс», — это очень престижно. Наверное, мы единственная группа, имеющая с ними общий проект. Это наш юбилейный диск, в программе — и музыка «ретро», и наши новые работы.

- А как сейчас обстоят финансовые дела группы? В наше время многие коллективы не самоокупаемы, прекращают свою деятельность...

- Не забывайте, что мы — профессионалы и ничего больше не умеем. Мы посвятили свою жизнь музыке. И, может быть, этот «вирус» я внес и своим ребятам. Если другие начинают заниматься каким-то бизнесом, то эти ребята не могут. Я «заразил» их музыкой и не хочу, чтобы они от этого ушли. Конечно, тех условий, которые у нас были раньше, нет, но во всяком случае мы живем и главное — это, непременно, творчество.

Когда мы начинали, целый год нас «гоняли», мы занимались подпольно, работали на грани — вопрос в 70-е годы решался «быть или не быть». Мы поехали на конкурс и поэтому выжили, иначе нас бы не было. Это была целеустремленность и какое-то везение.

- И, наверное, потому, что это были вы?

- Не могу сказать. Это был коллектив.

- Но ведь коллектив менялся, а вы оставались? Теперь пригласили еще одного композитора — как теперь будут складываться отношения?

- И не одного! У нас все ребята пишущие и все поют, наконец-то...

- Мне интересно, как сосуществуют все эти творческие индивидуальности? Как вы пишете, работаете?

- Каждый работает, потом мы собираемся, все показывают. Бывает, что на одни стихи пишутся несколько мелодий. Многие отошли от этой традиции — есть один певец, один композитор. У нас — коллективное творчество.

Единственная моя задача — направить, «заразить» какой-то идеей, мыслью.

- Нет ли проблем у вас с авторскими правами?

- Нет. Если есть автор — он автор.

- Все-таки: ведь сколько композиторов — столько мнений, восприятий и «видений» музыки. Не возникает ли у вас проблем?

- Это не диктат, но у меня уже сформировался какой-то определенный вкус, и потом я стараюсь всегда убедить и доказать, если что-либо плохо и не подходит коллективу. Человек убеждается в том, что он может сделать еще лучше. Каждый из наших новых ребят работал самостоятельно, и чувствую, если бы я ушел, то группы не было бы. Я чувствую свою задачу. Не могу сказать определенно, но моя интуиция подсказывает, что это может быть, а это — нет, какой-то период нужно переждать, а в какой-то, наоборот, быть активнее.

Поэтому, думаю, что все происходит не напрасно, есть Бог, который должен нам помогать.

- Сейчас вы поете песни и белорусские, и русские, я услышала и украинские...

- Давайте будем говорить, что я пою славянские песни.

- Кто вы по национальности?

- Русский.

- А я — белоруска, мой отец из Могилевской области.

- Вот видите! Нас вообще разделили — я страшно переживаю из-за этого. Я не случайно организовывал в Витебске «Славянский базар» — я стараюсь все-таки помогать объединению наших народов. Нас политики пытаются столкнуть лбами. Моя задача в другом: через песни сблизить людей. И чья это песня — не будем спорить, ведь в одной деревне поют песни разные. «Ты ж мяне подманула» — считается украинской — ради Бога! Ее поют в южной Белоруссии, я взял ее из сборника 1813 года, где она напечатана как народная белорусская песня. Это — славянская песня! У меня есть старинные сборники, в которых еще был единый славянский язык. Там не нужно ни о чем догадываться — просто петь. Сейчас уже говорят о существовании полесского языка. Думаю, не стоит спорить об этих вопросах. Песня должна объединять людей, и это — наша главная задача.

- Вы время от времени возвращаетесь к каким-то песням?

- Вы знаете, одно время я «передавил» публику новыми программами. Просто была каждый год новая программа, и я ее насильно «давал» публике, она мучилась, страдала, но приходила...

Сейчас я с удовольствием вновь включил в репертуар старые песни, они есть в нашем юбилейном диске. Это — народные песни, они продолжают жить, и я очень доволен этим.

- И вот теперь, оглядываясь на свой путь и получив возможность вновь его выбирать, — изменили бы вы его?

- Я бы его подкорректировал, ведь первопроходцам очень тяжело, шли «вслепую». Сейчас бы я уже, конечно, шел бы более широко и быстрее, времени мало остается...

- Это если бы вы его знали, а если — нет?

- Все равно, я шел бы этим путем. Хотя в душе я — «народник», но люблю всю музыку — симфоническую, камерную, джаз, но в первую очередь могу себя проявить именно в своем жанре.

- Играете ли еще классические этюды?

- Я был просто фанатиком, очень много занимался, мои друзья вспоминают меня только с гитарой. И вот я почувствовал, что, играя на гитаре, уже не могу заниматься композицией, не идет сочинительство. И я почувствовал, что не могу позволить себе такой роскоши. Композитор должен хотя бы несколько мелодий в день сочинить, а иначе отвыкнешь. У меня всегда с собой куча текстов, сборники, нотная тетрадь — и я работаю.

- Как вы смотрите в будущее «Песняров», в будущее своей музыки, наших народов?

- Дело в том, что я оптимист. Если бы не был таким оптимистом, не знаю, что было бы. А иначе — для чего жить вообще?

[Сергей 1959]

Это не похоже на интервью В. Г. Мулявина...

[skvor]

Это не похоже на интервью В. Г. Мулявина...

А на чье похоже?

[Юрий]

Единственная моя задача — направить, «заразить» какой-то идеей, мыслью.

Мне кажется, что эта фраза ключевая во всем интервью и творческой биографии В.Г. Мулявина на то период - октябрь 1995 г.

[IGORЬ]

Это не похоже на интервью В. Г. Мулявина...

Конечно всё может быть. Но Вы ведь должны как-то обосновать!